Название: Артур
Pairing: какой там пэйринг, просто Артур – каким вижу его я, со всех сторон, в разных жизненных ситуациях, со своими тайными мыслями и секретами (не то чтобы он охотно ими делился ) Ну, и может быть, немножко дженовых Артур/Мерлин.
Disclaimer: как говорится, буквы принадлежат алфавиту, сериал – BBC, Артур – Мерлину.
Примечания: Строго говоря, это даже не полноценный фик. Сначала я хотела кратко написать, каким вижу Артура – исходя из сериала и собственных размышлений. После пары абзацев поняла, что кратко не получится, дала себе волю и изложила по максимуму все, что думала. Ибо зачем мелочиться, в самом деле
Вычитка:  эсма, за что ей громадное спасибо

Вероятно, для некоторых это – ООС, для других – просто скучно, но для меня это настоящий Артур – такой, как я его воспринимаю, про которого хотелось бы читать фики и о котором у меня в голове формируются истории (я их не записываю, т.к. умею это делать весьма сомнительно).
В общем, буду рада, если мое видение немножко совпадет с чьим-то еще.
Предупреждаю, там много не вполне канонных.. фактов)


Итак, Артур…

Помнит себя совсем мальчишкой. Свои веселые потасовки с будущими рыцарями – пока еще такими же сорванцами, как он сам. Сурового наставника, заставляющего их вскакивать ни свет, ни заря и обливаться холодной водой; изнуряющие тренировки; радость первых побед в сражениях и зверский аппетит после. Занятия с Гаюсом в комнате, пропитанной терпким запахом трав и книжной пыли, и как его клонит в сон от путающихся в голове имен и названий. Одинокие прогулки за пределами замка, когда выпадает свободное время. Сражения с отцом – сначала на детских деревянных мечах, позже с настоящим оружием. Свое удивление, когда Моргана просит (что само по себе нонсенс) научить ее обращаться с мечом. Ее тренировки с Гвен.

В нем с детства воспитывают мысль о том, что он будущий король, и Артур уже так привык к ней, что подчас не задумывается о том, что именно ему придется делать.
Не думает о решениях, которые придется принимать без оглядки на кого бы то ни было. О политике и дипломатии, государственной казне, налогах и содержании замка и земель Камелота. О той колоссальной ответственности, которая ляжет на него неподъемным грузом. Об отце, отошедшем от дел. Или – Артур редко позволяет себе думать об этом – погибшем. В бою или хотя бы даже в собственной постели, не суть важно. О светских раутах. О женитьбе. О будущей королеве Камелота.
Если он начинает об этом размышлять, ему кажется, что еще немножко, и он сойдет с ума. Поэтому он старается не задумываться о будущем и жить настоящим.

продолжениеУверен, что ему потребуется как минимум полсотни советников, которым он позволит самостоятельно принимать решения по всяким второстепенным государственным вопросам. Сомневается, что сможет доверять такому количеству людей, тут же представляет, как разгонит весь совет через полгода после его созыва, не будет спать ночами, пытаясь разобраться во всем сразу, заработает нервный срыв, окончательно решит, что не хочет управлять страной, и уйдет в леса. Удивляется, почему все считают, что он станет хорошим королем.

Привык все делать самостоятельно. Однако не желает повторять отцовских ошибок и отчаянно хочет видеть рядом с собой человека, которому мог бы безоговорочно доверять, кто мог бы подсказать верный путь, поддерживал его и заботился о тех мелочах, на которые у него самого постоянно не хватает времени. И при этом был абсолютно честен с ним. Кто мог бы прикрыть его спину в бою. Адекватно оценивает свои шансы найти такого человека – приблизительно один к миллиону. Это как выиграть главный приз. Впрочем, он почти из всех состязаний выходит победителем.

Считает, что при рождении он получил на несколько грамм больше везения, чем все остальные. Удивляется, как со всеми этими сражениями до сих пор умудряется оставаться живым и отлично себя при этом чувствовать. Думает, что Мерлин – единственный, кто оказался в очереди за удачей впереди него. Жалеет, что тот не успел получить свою порцию мозгов и чувства самосохранения.

Ему сложно оставаться незамеченным в толпе. Артур непостижимым образом выделяется среди своих рыцарей. Даже без красного плаща.
На самом деле его раздражает красный цвет, но в Камелоте все красное. Или красно-золотое, что не спасает положение.
Считает, что будет выглядеть неотразимо, даже если с ног до головы облачится в черное, окунет голову в бочку с медом и посыплет ее перьями. Он также отлично осведомлен о том, что это не избавит его от восхищенных взглядов. Он даже иногда пользуется этим – и хорошо, что есть люди, способные парой слов сбить с него спесь ("Сэр. Какая же вы все-таки задница, сэр!").

Первый раз поцеловался в четырнадцать лет. С Морганой. Гормоны-таки взяли свое. Через пару дней признался ей, что не понимает, почему вокруг этого столько шумихи. Первый и, пожалуй, единственный раз в жизни Моргана была с ним солидарна; больше они к этому разговору не возвращались.

Думает, что Ланселот – отличный парень. Жалеет, что не смог подружиться с ним. Мысленно решил для себя, что точно не стал бы соперничать с ним из-за Гвен.

Очень привязан к своим рыцарям. Но не так, как можно быть привязанным к настоящим друзьям. Быть рыцарем – значит, в любой момент быть готовым положить жизнь на защиту королевства. Для принца слишком большая роскошь – оплакивать друзей.

Любит отца. Точнее, даже не так. Восхищается его силой и жизненным опытом. Знает, чего стоит выдержка, которой обладает отец, и скольким тот пожертвовал ради процветания королевства – просто потому, что у него не было права на выбор. Уверен, что быть настоящим королем – значит быть готовым идти на жертвы и что-то терять. Обычно самое дорогое из того, что у тебя есть. Его пугает мысль о том, что какую цену придется заплатить за возможность войти в историю Камелота.

Никогда не ревновал отца к Моргане, что немного странно даже для него самого. Ей всегда доставалось чуть больше нежной отцовской любви, но Артур знает, насколько он дорог для отца, и даже не думает переживать, если Моргану чуть больше балуют, чуть больше ей позволяют, выносят любые ее капризы.

Ему странно осознавать, что он никогда не знал мать. Раньше он любил размышлять, что было бы, если бы Игрейн не умерла при родах. Что было бы с отцом, с указами насчет волшебства, с Камелотом. И с ним самим. Однако ему сложно представить, о чем бы он разговаривал с ней. С отцом проще: можно сражаться на мечах, ездить на охоту, обсуждать важные государственные дела. Сомневается, что смог бы делать что-нибудь из этого вместе с матерью.

Лет десять назад Гаюс посоветовал Артуру вести дневник. Идея показалась Артуру глупой и девчачьей, однако дневник он все-таки завел. Просто потому, что прислушиваться к мудрым и воспитывать в себе силу воли – это достойно будущего короля. Впрочем, записи в дневнике появляются редко (Артур не отличается особой усидчивостью) и только в том случае, если его что-то сильно беспокоит, а рассказать некому. Он вообще привык ни с кем не делиться своими мыслями: в масштабах государства личные переживания по любому поводу кажутся ему несущественными. Схема «написал-забыл» действует идеально, о существовании дневника не подозревает никто, и даже Гаюс сомневается, что Артур прислушался к его совету.

Стратегическое планирование – это не про него и не для него. Артура раздражает собственная импульсивность, он хотел бы быть более сдержанным и работает над этим – правда, не всегда успешно. Исследует свой дневник на предмет причинно-следственных связей между событиями и принятыми решениями. Иногда думает, что за десять лет он успел значительно поумнеть; иногда – что не научился ровно ничему и наступает на те же грабли.

Знает, что для народа важно и нужно периодически проводить публичные казни – точно так же, как рыцарские турниры, но это не значит, что он одобряет их или полностью приветствует саму идею.

Скучает в двух случаях: во время собраний отцовских советников, когда от него требуют внимательно слушать, записывать и анализировать информацию, и во время банкетов, которые устраивают в замке каждый раз, когда приезжают важные гости. Он знает, сколько действительно полезных дел успел бы сделать вместо перекладывания бесконечных бумажек. Или вместо танцев, которые он искренне ненавидит и считает дурацкой затеей. Особенно когда его заставляют танцевать с Морганой, которая всегда любила пройтись насчет отсутствия у него грации и музыкального слуха. Впрочем, танцует он неплохо, что бы там Моргана ни говорила.

Артур любит чувство защищенности, которое дает замок-крепость – такой большой, таинственный и одновременно насквозь родной. А еще Артуру нравится то тепло, которое делает замок его домом. Ему нравится вечная суматоха. Нравятся запахи, наполняющие замок во время праздников: запахи вкусной сытной еды, ароматного вина, душистых цветов, свежего белья. Ощущение комфорта и уюта.

Еще одна вещь, о которой он никогда никому не скажет – как сильно ценит личный комфорт. Нет, безусловно, он воин, рыцарь до мозга костей и все такое, он привык к лишениям: спать в лесу на земле и в пещере на камнях, не есть сутками, скакать на лошади целый день – и не испытывает по этому поводу ни малейшего неудобства.
Он – пример для подражания, на него ориентируются как рыцари, так и обычные жители Камелота. И пусть Мерлин сколько угодно называет его королевской задницей, упрекнуть принца в изнеженности и брезгливости не посмеет никто.
И все-таки у него есть любимое время суток: по вечерам после очередного изматывающего дня тренировок, турниров, похода за головой какого-нибудь особенно кошмарного монстра, светского раута, ужина с королем или доклада о событиях в Камелоте он приходит к себе в покои, где в камине уже горит огонь, на столе ждет бокал с вином, разобрана постель, а Мерлин с нарочито скучающим видом штопает его порванную рубаху или чистит сапоги.
Тогда Артур позволяет себе немного расслабиться – потому что знает, что именно сейчас замок больше всего является одновременно и крепостью, и домом, и так уютно и комфортно наедине со своими мыслями ему не бывает больше никогда. А если на него и нападет настроение подумать о будущем: о престоле, правлении, дипломатических переговорах, о тысяче сложных и непонятных дел, которые заставляют хмуриться и нервно барабанить пальцами по столешнице, то Мерлин на раз отвлечет его от любых тяжких дум (преимущественно случайно опрокинув бокал, споткнувшись о таз с водой или оборвав портьеру: «Мееерлин! Ты идиот!»).

Кстати, Артур подозревает, что Мерлин гораздо сложнее, чем хочет казаться. Что у того есть некоторые умные мысли, которые даже можно время от времени использовать. В следующий момент задумывается, как, должно быть, сильно ударился головой на прошлой тренировке, если всерьез размышляет о таких вещах. Хотя в некоторой степени он доверяет Мерлину и, на самом деле, не всегда считает его круглым идиотом. И Мерлину вовсе не обязательно об этом знать.

Артуру нравится, что Мерлин знает о нем такие вещи, которые ни за что и никогда никто больше не узнает.
Чувствует себя невероятно глупо, когда понимает, что может представить себе, по крайней мере, семь разных улыбок Мерлина – по степени интенсивности эмоций. Знает, что нужно сделать, чтобы вызвать каждую из них – и это еще более глупо.
Подозревает, что Мерлин считает его поверхностным, недалеким и падким на лесть. Удивляется, почему его заботит, каким его считает Мерлин.
С Мерлином вообще многое не ясно, но Артур предпочитает не поднимать эту тему и оставить все на своих местах, потому что не представляет, как можно было бы говорить об этом.

Периодически он спрашивает себя, испытывает ли отвращение к магии подобно своему отцу, и удивляется, когда понимает, что нет, он даже не боится ее. Пытается убедить себя, что магия – это плохо, что колдуны действуют исключительно в своих интересах и приносят горе и несчастье народу. И всякий раз вздыхает, потому что уверен, что любое явление можно обернуть себе во благо.
Магия – это огромный потенциал, который его отец отрицает, пытаясь избавить от нее Камелот, а тем временем именно магию можно использовать для защиты королевства, для исцеления больных и помощи отдаленным селениям. Магию нельзя убить, но можно приручить, как дикое и опасное животное. История с единорогом многому его научила. И если взять под контроль магию не удастся, то надо попытаться хотя бы перевести ее из врагов в союзники.
Артуру смешно и грустно от этих мыслей, потому что не верится, что он когда-нибудь сможет восстановить доверие магов.

При этом ему абсолютно понятна ненависть отца к любым проявлениям волшебства. Он знает, как обстояли дела в Камелоте в начале правления Утера: Гаюс не раз рассказывал ужасные истории тридцати- и сорокалетней давности. Знает, какой ценой отцу удалось по кусочкам собрать Камелот и завоевать уважение союзных государств. Как хаос превратился в упорядоченный и четкий механизм, подвластный воле одного человека.
Но он также отлично знает, что время от времени в управлении страной нужно что-то менять. Система, в которой вовремя не обновляются составляющие, обречена на погибель. А в Камелот уже давно пора вдохнуть свежий воздух, изменить устаревшие подходы, отбросить отжившие себя стереотипы. Необходимо менять кровь.
И пусть Артур пока еще слишком юн, беспечен и предпочитает не задумываться о будущем, но, кажется, он начинает понимать, что от него потребуется, когда он станет королем.